В жизни не бывает случайных встреч – это мое глубокое убеждение. С Марией Метлицкой мы познакомились благодаря цепочке некоторых случайностей и моему знакомству с владелицей книжного магазина PolonskyBooks, куда мы пришли в поисках места для проведения мероприятия…
Дальше цепочка событий складывалась причудливо и в результате мы сидим за столиком кафе с прославленной писательницей, пьем кофе и говорим о ее жизни, в которой, как мы знаем, случайностей не бывает.
— Мария, я очень рада нашему знакомству, я читала много и Вас и о Вас, и знаю, что у Вас сложилась очень необычная и интересная жизнь. При этом очень много подробностей из нее не описано в большинстве ваших интервью, однако, я думаю, многим будет интересно, как же складывается дорога успешного и суперпопулярного писателя. И как человек, в зрелом возрасте, настолько успешно и быстро приходит в литературу? С чего началась ваша карьера? Насколько я знаю, Вы были врачом?
— Да, это правда. Но я практически не работала по специальности. В нашей семье добытчиком был мой муж – он развивал очень успешный бизнес, это были 90-е годы.
— Это в Москве происходило?
— Да, мы москвичи. Лет 8 все было очень неплохо – у нас была сеть магазинов, и мы открывали все новые и новые. Все было замечательно, но до определенного момента – пока к нам не пришли люди, и, отнюдь не в белых халатах…
— В масках?
— Нет, это были 90-е – малиновые пиджаки и спортивные костюмы тогда были в моде. Они пришли с голдой в три пальца и скромно спросили: «А можно мы будем вашими партнерами?» И это выглядело вроде не как чистый рэкет, но мы с подругой, муж которой так же был совладельцем бизнеса, понимали, что все, это конец, и наших мужей просто вытеснят из бизнеса. В итоге так и случилось. Сначала отобрали один магазин, потом второй. Постепенно мы оказались без ничего. А тут еще история с моей болезнью…
— Тяжело все потерять в 40 лет…
— Надо сказать, что муж в этой ситуации проявил себя с самой лучшей стороны. Он буквально по стене носил меня в туалет, как раненного бойца. И так продолжалось два года, пока я была полу-овощ. До сих пор ему говорю – ты сложный человек, и жить с тобой сложно, но умирать с тобой замечательно.
В какой-то момент я поняла, что нужно как-то вылезать из этого состояния и сказала мужу – купи мне дачу. Москвичи вообще очень привязаны к дачам – у меня и с первым мужем была роскошная дача. Это была его дача, и я по ней очень скучала. И вот мы начинаем искать что-то подходящее и пока мы ездим и смотрим – я просто оживаю.
При этом к даче у меня было только одно условие – чтобы на участке были лесные деревья, и скоро мы такой участок нашли. Посредине – огромная елка, наверное, трехсотлетняя, старая дачка, 50-х годов, крошечный домик, трехкомнатный, окруженный лесом. И публика вокруг – интеллигентная. Что еще нужно? Муж тут же затеял историю с новым бизнесом и, путем сложных комбинаций, нашел деньги на покупку. В придачу мы купили собаку – чау-чау, кремовую.
— Представляю – трехсотлетняя елка, старинная дача, кремовый чау-чау, начинающая писательница.
— Да, так и было, в апреле я с собакой уезжаю на эту дачу, а делать мне по большому счету совершенно нечего: муж работает, и я на целую неделю остаюсь одна.
— Мне всегда было интересно – что переживает человек, который теряет все – магазины, недвижимость, бизнес?
— Да, пришлось продать и шикарную квартиру с сауной, и джакузи, которую я очень любила, и джип с белым кожаным салоном. Всего в то время я продала три квартиры. Но у меня есть такое счастливейшее свойство – после продажи я выходила, закрывала дверь квартиры и больше о ней не вспоминала. Это какое-то Богом данное счастье — не привязываться к материальным вещам. Приблизительно так же перед переездом в Израиль я продала любимый дом в лесу, который просто обожала. Сейчас я иногда про него вспоминаю, но не убиваюсь.
— И вот 90-е: дача, чау-чау и…
— И делать абсолютно нечего. Я стала заниматься разными прикладными вещами, декупажем, окончила дизайнерские курсы, расписала мебель, которую оставили прежние хозяева, делала какие-то витражи — в общем, развлекалась, как могла.
— А Вы не думали снова вернуться к профессии врача?
— К сожалению, у меня был слишком большой перерыв, мне нужно было начинать все заново, сдавать аттестации – и это был слишком долгий путь. В конце концов, конечно, я пошла работать. Но лето прошло в заботах о даче, там я и начала пописывать в тетрадочке рассказы, занимаясь разными дачными делами. А когда пришла осень, я готова была бы и дальше сидеть на даче, но, к сожалению, там не было отопления. Как бы я ее не любила, но старую печку топить боялась и сидела с рефлектором.
И вот, когда, наконец, кончается лето, и я возвращаюсь домой, мне звонит моя близкая подруга, у которой родилась внучка и говорит: «Ты можешь хоть 2 раза в неделю посидеть с Лизкой, потому что я не могу сидеть всю неделю. Назначь любую цену, я просто с ума схожу…» А мне как раз нужны были деньги, да и ребенок не чужой – так я согласилась. Год я просидела с этой девочкой, а потом снова уехала на дачу и снова там пописывала. И в какой-то момент случилась эта история, о которой уже много сказано: я сначала одной подружке дала мои листочки почитать, потом еще одной, а та подружка – еще кому-то, какому-то редактору, который, не имея к беллетристике никакого отношения, тем не менее, сказал про мои рассказы – это имеет право на жизнь.
— А что дальше?
— По сей день в Москве проходит ежегодная книжная ярмарка, для которой снимается большой павильон и это такое суперграндиозное событие. Сейчас меня туда ежегодно приглашают как автора, но тогда, естественно, никто про меня не знал. Надо отметить, что я совершенно лишена тщеславия и честолюбия, и настолько в себя не верила, что мама с мужем отправляли меня на эту выставку практически насильно. И поскольку флешек тогда не было – сын перегнал мои рассказы на дискеты, а семья меня напутствовала: «Сунь их кому-то на выставке». А мама поехала со мной в качестве «группы поддержки».
Если нужно – я могу просить за кого-то, но за себя я просить никогда не умела – поэтому на выставке я подходила к стендам как сиротка и на меня, естественно, внимания никто не обращал.
— А сколько вам было лет на тот момент?
— Уже под пятьдесят.
— И это было что-то типа кризиса среднего возраста? Когда человек хочет разом изменить все?
— Нет, для меня это в первую очередь был выход из моей болезни. В результате «похода», я раздала эти 5 дискет и спокойно сказала семейству: «Отвалите от меня. Я сделала что смогла», а через какое-то время и вовсе забыла про это.
В какой-то момент после выставки звонит мне моя приятельница, Ирка, авантюрного типа человек, и говорит: «Слушай, я открыла антикварный магазин, приходи ко мне товароведом» На что я ей отвечаю: «Где я, где товаровед и где антикварный магазин?» — а она мне в ответ – «Я знаю, ты коммуникабельная и у тебя получится. И потом — ты отлично общаешься с людьми, в крайнем случае, есть Интернет, ты все там прочитаешь, я помогу. Ты будешь лицом моего магазина, а потом станешь директором…». Но до директора, слава Богу, дело не дошло…
Однако, это был отличный выход из моей болезни. Три дня в неделю, на несколько часов, десять минут от моего дома – эти условия моей новой работы сыграли не последнюю роль в принятии решения. Мне было там интересно и я, конечно, начала постепенно разбираться. Так, с большим удовольствием, я проработала год в этом магазине.
Но спустя три месяца после выставки раздался звонок — звонил редактор: «Здравствуйте, это издательство «АСТ», есть ли у вас кроме этих рассказов что-то еще? Мы берем их не в сборник, мы хотим отдельно издать вашу книгу в популярной серии – приезжайте к нам, поговорим». Я приехала, поговорила и сразу поняла, что меня ждет – контракт на несколько книг в год и, как не крути, я должна посвятить этому свою жизнь… А еще я сразу увидела, что этот редактор – мой человек, и мы обязательно найдем с ней общий язык. Так мы и дружим уже 12 лет. До сих пор это мой редактор, но теперь уже в другом издательстве – в «Эксмо».
После этой встречи я написала одну книгу, а потом еще одну книгу. Серия, в которой меня издавали, называлась «Русский роман»: оформление было достаточно дешевым, хотя там издавалась так же Виктория Токарева. И вот когда я получила свой первый гонорар (а писала я тогда ручкой на бумаге – не на компьютере, как сейчас) – мой муж сказал: «Это тебе на пачку бумаги «Снежинка» и на 20 ручек BIC». Гонорар был более чем скромным.
Поэтому, когда «АСТ» издали 2 моих первых книги, я как-то успокоилась, мое минимальное тщеславие было удовлетворено, и я стала спокойно дальше работать в антикварном магазине.
Но вот наступает 2010 год, очень сложный для меня. У моей мамы случается первый инсульт, она перестает ходить, вокруг лето, невыносимая жара, Москва горит, дышать совершенно нечем, и мы с мамой уезжаем на дачу. Тут раздается звонок от того самого моего редактора, с которым мы год, а может и больше, не общались. Она мне говорит: «Маша, у меня к вам серьезный разговор. Я сейчас работаю в издательстве «Эксмо», и показала своей начальнице две ваши книжки, которые вышли в АСТ. Она очень заинтересовалась и сказала, что вы – готовая звезда. С вами готовы прямо сейчас заключать очень серьезный контракт, но при одном условии – в августе вы должны написать новую книгу. А разговор этот происходил в июне.
Я взмолилась: «Юлечка, мне очень нравится ваше предложение, но я же не напишу книгу за 3 месяца», на что редактор мне ответила: «Подумайте хорошенько, такое предложение бывает раз в жизни». Ночь я не спала и все думала – книга за три месяца? Возможно ли это? Ну не напишу, так не напишу, но я же напишу!
И вот картина: я сижу на даче на террасе, мама лежит рядом на кресле-качалке, дремлет целый день, жара под 40 градусов, хотя мы в лесу. И я на своих листочках пописываю, пописываю… А параллельно мне нужно – приготовить обед, потому что вечером приедут сын и муж, ухаживать за мамой, и еще куча хлопот, но я, несмотря ни на что, пописываю… А в августе «Эксмо» таки издает мою книгу. Вот так началась моя серия «За чужими окнами» — с прекрасным оформлением и с прекрасной рекламой. А ты же знаешь как это важно в издательском деле…
Спустя какое-то время мы едем с мужем на машине по Садовому кольцу, это самый центр Москвы, и вдруг видим – растяжка-баннер с моим лицом. И огромными буквами там написано: «Мария Метлицкая – открытие 2011 года». Я говорю мужу «тормози», и мы начинаем фотографироваться на фоне этого баннера.
— Так вы проснулись звездой?
— Эта реклама была везде – в автобусах, в метро…
— А все это происходило уже после вашей встречи с Викторией Токаревой?
— Это было приблизительно где-то в это же время, когда должна была выйти моя первая книга в «Эксмо». Мамина приятельница, врач, общалась с Токаревой, которая была ее пациенткой, и между делом дала ей почитать вот эти мои листки с рассказами. Моя книжка, тем временем, была уже в издательстве и готовилась к печати, поэтому на ее выпуск это событие никак не повлияло. Но то, что прославленная писательница написала на обложке свою рецензию – сыграло очень важную роль в моем писательском будущем. И после многие мои читатели говорили, что они поначалу, не зная автора, именно из-за рекомендации Токаревой купили мою книжку и начали читать.
Так первые несколько лет издательство печатало на обложке эту рекомендацию Токаревой, за что я ей очень благодарна. И постепенно начали расти мои тиражи. Сперва было пять тысяч, потом восемь. А потом дошло и до тридцати тысяч.
Еще до «короны», 2 года назад я была в Москве на книжной выставке, организованной на Красной площади. В какой-то момент ведущий мне говорит: «Маша, а вы любите сюрпризы?» Я отвечаю: «Нет, не очень». А он: «Ну, сейчас придется пережить…» И тут выходит моя редактор и вручает мне табличку в рамочке, где написано, что суммарные тиражи моих книг превысили два с половиной миллиона.
А я даже до конца не понимаю и спрашиваю: «Это много?» и слышу ответ: «Это ОЧЕНЬ много».
Но уже после первого тиража «Эксмо» у меня начинается настоящая активная литературная жизнь — бесконечные командировки, телевидение, встречи с читателями, библиотеки, книжные магазины…
— Я читала, что на данный момент у вас вышло больше 50 романов и повестей. Насколько легко такому успешному и состоявшемуся писателю переехать в другую страну и полностью изменить свою жизнь?
— Мы с мужем ехали в первую очередь к детям и внуку. Эта эмиграция далась нам очень непросто, из-за того, что мы очень хорошо жили до этого. В Москве у меня были совершено другие условия жизни – трехэтажный дом, домработница три раза в неделю и круглосуточный уход за мамой. Я была совершенно свободным человеком. Здесь мы все живем в одной квартире, к маме приходят только на три часа в день, а мне приходится стоять у плиты.
— И как эмигрируют известные писатели? Неужели вы продали все, что у вас было, и приехали в Израиль за сыном и внуком?
— Мы переехали не сразу – 4 года мы ждали, летали туда-сюда и жили, по сути, между двумя странами. Потом пришло понимание, что это слишком тяжело в нашем возрасте и тогда мы приняли решение остаться в Израиле навсегда. И, конечно, как и всем, поначалу нам было очень тяжело. Переезжали мы с мамой, которая болела, сразу на съемную квартиру, и к этому вдобавок — новый язык… Еще одна сложность заключается в том, что сейчас – это уже совершенно другая эмиграция. Люди, которые ехали в девяностые годы, уезжали совершенно из других условий, из бедной разваливающейся страны. Мы же летели уже из совершенно другого мира, из очень комфортной и настроенной жизни в современной Москве.
— И насколько сложно вам было здесь обустраиваться?
— С нами произошла очень редкая вещь – уже через полгода мы купили квартиру. Более того – как только я подошла к своему новому дому, еще не заходя в нашу будущую квартиру, я сказала мужу: «Я уже хочу здесь жить» И морем отправила сюда кое-что из мебели, мои картины, мои книги, мои статуэтки – я не могла это оставить в Росси, ведь это часть моей жизни. Так мы сделали небольшой ремонтик, и я наконец стала ощущать себя дома, а это уже совершенно по-другому.
— Неужели вы уехали из размеренной комфортной жизни ни разу об этом не пожалев?
— Конечно, я очень скучаю по близким людям и по Москве, в которой осталось и хорошее, и, сажем так, разное. До «короны» у нас была возможность чаще видеться с теми, кто остался. А сейчас – я стараюсь мыслить позитивно и концентрироваться на том, что хорошо сейчас, в данный момент времени.
Конечно, я очень люблю Израиль, однако, есть вещи, к которым здесь невозможно привыкнуть – к примеру, это сервис, без которого мы, избалованные москвичи, уже не можем обходиться. И еще, пожалуй, бюрократическая машина, которая скрипит ржавыми шестеренками и едва работает, и от этого мы так же приходим в недоумение.
Но в Израиле еще и очень много позитива – здесь исключительно доброжелательные люди, и даже если тебе 40 минут не несут кофе, это делается не со зла. Это Ближний восток и тут никто никуда не торопится, у людей совершенно другое ощущение времени. В Москве все делается в 4 раза быстрее, и все несутся, как заведенные. Жить в том темпе совершенно невозможно, особенно в определенном возрасте.
В Израиле ты можешь жить спокойно, зная, что у тебя не отберут квартиру, вовремя придет помощница для мамы, будут бесплатные лекарства и пособие. И законы здесь существуют, никто не выйдет с битой на перекресток. При всей сложности этой страны, окруженной врагами, где мы уже пережили обстрел из Газы, я чувствую себя совершенно безопасно. Я приняла эту страну всем сердцем, и мне никто не скажет здесь «жидовская морда», а если скажут «русская» — я не обижусь. Здесь вообще очень много толерантности. И, пожалуй, 50 на 50 того, что раздражает и того, что восхищает. Да, это не самая легкая страна, это не самое комфортное место для проживания, но другого глобуса у нас нет, и я теперь точно знаю — это моя страна. Это государство, которое любит людей, и оно «впряжется» за каждую человеческую жизнь, она здесь ценна, эта человеческая жизнь.
Я помню, как в Иерусалиме я споткнулась и упала посреди улицы — не знаю, как я вообще осталась жива – и ко мне бросилась вся улица, молодежь, евреи, арабы. Все стали меня поднимать, давать мне бутылки воды. А если что-то случалось в Москве – люди стояли и снимали на телефон. Поэтому я очень люблю Израиль, дай Бог ему процветания!
Мир сейчас так сильно изменился, многие страны совсем не те, что были раньше. И мы будем стараться жить в той стране, в которой нам выпало жить, и в которой мы выбрали жить. Будем стараться оставаться людьми и заниматься своим любимым делом, и это счастье, что у нас есть это любимое дело, и что мы нужны.
Дай нам Бог сил, терпения, выдержки. Мы борцы и бойцы, и обязательно все у нас будет хорошо.
Наталья Пигулевская
Вся полезная информация о ситуации в Хайфе и важные новости, анонсы мероприятий и экскурсий на ваш телефон через сеть Вотсап Здесь или на нашем Телеграм-канале ЗДЕСЬ